Судебная практика рабски ловит каждое замечание кассационного департамента, старается согласовать свою деятельность со взглядами сената. Эта масса решений, нарастающая с каждым годом, все крепче и крепче опутывает наш суд, который как лев, запутавшийся в сетях, бессильно подчиняется своей участи, отказывается от борьбы и живёт разумом высшей инстанции. В настоящее время вся задача практики заключается в том, чтобы подыскать кассационное решение на данный случай. Борьба перед судом ведётся не силою логики, не знанием соотношения конструкции института и системы права, не искусством толкования законов, а ссылкой на кассационные решения. Печальную картину представляют теперь судебные заседания, где мы видим, как адвокаты поражают друг друга кассационными решениями, и где торжествует то, кто нашел более подходящее и притом более позднейшее. Г.Ф. Шершеневич
Главная » 2013 » Ноябрь » 10 » Преступление и наказание по мусульманскому праву
17:07
Преступление и наказание по мусульманскому праву
Сказать честно, тема для меня — совсем необычная, даже не думал, что может заинтересовать. Глава «О людях безнравственных и занимающихся воровством, о преступлениях и о том, какие следует за это налагать наказания» (далее-глава) «Книги о харадже» впервые встретилась мне несколько лет назад. В тот раз, за недостатком времени, бегло её просмотрел и непременно решил к ней вернуться и прочитать, так как сей труд очень заинтересовал. Однако, как часто бывает, осуществиться задуманному было суждено спустя годы. И если сама книга, думаю, в целом интересна, в большей степени, лишь специалистам в налоговой и смежных сферах, то названная глава подходит более широкому кругу, как коллег, так и тех, в чей круг интересов входит право. Чтобы сложилось хоть какое-то впечатление о значимости труда, кратко об авторе. Абу Юсуф Якуб ибн Ибрахим ибн Хабиб аль-Ансари аль-Куфи - известный исламский законовед, талантливый, из небогатой семьи. Жил в 731-798 годах н.э. на территории современного Ирака. Был Верховным кади Багдада, сам назначал кади в провинции, то есть имеет смысл говорить о том, что он формировал судебную власть халифата. Несмотря на то, что мусульманское право не видит различия между гражданскими и уголовными делами, попытаюсь всё же привести ссылки на достаточно совершенные, на мой взгляд, толкования, по возможности избегая при этом ярко выраженных преступлений против веры, кровавой мести, жестоких казней и т.п.. В силу понятных причин не рассматривал также ряд не приемлемых для иных правовых систем положений. В ходе анализа постараюсь возможно максимально абстрагироваться, от собственно, самой религиозной составляющей и сосредоточиться лишь на юридической ценности главы. Иными словами, попытаюсь указать лучшие юридические стороны труда. Ну, а насколько мне это удастся — судить вам.
В главе сразу же обращает на себя внимание закрепление важнейших принципов - независимости и самостоятельности судебной власти, её беспристрастности и т. д.: «Имам не имеет права быть пристрастным к кому бы то ни было в применении хадда (наказания) и не может освобождать от хадда по чьему-либо представительству, и не должен он в этом вопросе бояться осуждения осуждающего...». Имеется и принцип презумпции невиновности: «Насколько возможно, устраняйте предписанный законом хадд при наличии каких-либо сомнительных обстоятельств, ибо ошибка в помиловании лучше, чем ошибка в наказании».
Обращает внимание подробное описание множества степеней причинения вреда здоровью. Так, на примере нанесения одной лишь раны на голове выделяются: 1) простая кровоточивость резаной раны; 2) поверхностное рассечение мяса; 3) глубокое рассечение мяса; 4) глубокая резаная рана до кости; 5) обнажение черепной кости; 6) с раздроблением черепной кости; 7) со смещением черепной кости; 8) повреждение мозга; 9) с потерей волос; 10) с потерей рассудка. В каждом случае предусмотрено своё наказание. В сравнении с лёгким, средним и тяжким вредом здоровью несколько необычно.
Крайне занимательным, на мой взгляд, представляется описание в главе распределения ответственности за гибель гипотетического человека в колодце в результате несчастного случая. Перечисляется целый ряд условий, при смене которых ответственность каждый раз падает на различных лиц. Итак, ситуация. Некто вырыл колодец в месте общего пользования в отсутствие соответствующего разрешения. Другой некто упал в колодец и погиб. Допустим, причиной падения явилось то, что жертва поскользнулась на воде у колодца. Так вот, если воду разлило какое-то третье лицо, то вина в смерти — его, а если вода дождевая — отвечать хозяину колодца. Если же причиной падения была обрушившаяся стена и если владелец стены был предупреждён о необходимости её сноса — он будет виновником смерти. Но если предупреждения о сносе не было — виноват, опять-таки, владелец колодца. Это всего лишь две ситуации с колодцем, а в главе их много больше и все они довольно замысловаты и увлекательны.
Достаточно серьёзное впечатление произвела попытка деталировки и проработки системы наказаний. Вместе с тем, несколько странное впечатление осталось от недооценки степени тяжести заведомо ложного доноса: «Совершивший прелюбодеяние подвергается хадду одетый в одни штаны (имеется в виду мужчина), а равно и пьяница, тогда как тот, кто ложно обвинил другого в прелюбодеянии, подвергается наказанию полностью одетым и только если на нём надета шуба, она с него снимается»; «Прелюбодею наносятся более сильные удары, чем пьянице, а пьянице-более сильные, чем клеветнику». Необходимо учитывать, что под клеветником здесь необходимо понимать человека, совершившего заведомо ложный донос, так как он был свидетелем, а именно - пришёл и доложил о якобы имевшем месте подлежащем хадду деянии, причём с точностью знал, что это деяние в действительности не имело место. Также я не увидел в главе различия в наказании за подобное преступление применительно к случаю, когда имело место обвинение в прелюбодеянии состоявших в браке (а это уже смертная казнь - «побитие камнями»). Всё же, на мой взгляд, необходимо различать последствия такового доноса, как возможные, так и действительные.
Имеется упоминание в труде и относительно срока давности привлечения к ответственности:«Если четыре свидетеля дадут показания против какого-нибудь человека в краже вещи, стоимостью не менее 10 дирхамов, но приурочат её к давно истёкшему времени, вор не подвергается хадду, но несёт материальную ответственность за украденное». Однако правило о сроке привлечения не безусловное, имеются исключения, например, тот же заведомо ложный донос и умышленное нанесение раны не имеют срока давности привлечения к ответственности. Обусловлены исключения тем, что эти неправомерные действия относимы к «нарушениям прав человеческих», выделяемым автором труда отдельно.
С кражей в главе вообще связано множество любопытных фактов. Так, например, указано: «Не применяется хадд отсечением руки к человеку, укравшему вино, свиней, музыкальные инструменты, птицу и добычу, взятую на охоте, гипс, известь, воду». Подобные списки законоведов были довольно обширны и разнородны, часто противоречили друг другу. Например учитель автора книги, Абу Ханифа, к этому некоторого рода «оправдательному» списку также относил: «съестные припасы, дрова и строительный лес, посуду, травы, свитки Корана, свитки стихов...».
В главе содержатся и положения относительно установления возраста привлечения к ответственности: «Хадд не применяется к юноше, ещё не достигшему половой зрелости, а в сомнительных случаях — пока не достигнет пятнадцати лет. Равным образомнадлежит применять хадд и к девушке».
Также должен отметить ещё один положительный момент - установлен фактический запрет на выбивание показаний. В тексте главы указано: «Если человек, о котором предполагают, что он совершил кражу или иной проступок, подвергшись побоям, угрозам и запугиваниям, признается в совершении кражи или иного проступка, караемого хаддом, то его признание не имеет никакого значения и не разрешается возлагать на него ответственность за то, в чём он признался». Более чем правильное заключение, особенно с учётом актуальности проблемы, принявшей в наше время в Российской Федерации внушительные масштабы.
В ряде положений главы встречается упоминания о равенстве перед законом. Указывается на равную ответственность за преступления для мусульман и людей иной веры: «Мусульманин, который совершит кражу у зиммийа, карается точно также, как за совершение кражи у мусульманина. Вор-зиммий карается так же, как вор-мусульманин». Имеется и указание относительно одинакового обращения с заключёнными и просто пленниками, не являющимися мусульманами: «...необходимо питать и пленника из захваченных в плен неверных и хорошо с ним обходиться, пока не будет вынесено относительно него какое-либо решение...».
В главе также содержатся упоминания процедуры очной ставки, рассмотрение разности наказаний за законченное и незаконченное преступления, указание на значимость показаний самого обвиняемого, возможность и необходимость учёта отказа обвиняемого от своего признания и многое другое, то есть труд являет собой достаточно сформированный свод толкований и утверждений относительно правильной квалификации преступлений, проступков и дальнейшего применения соответствующих мер наказания. Имеются и некоторые забавные, с моей точки зрения, моменты. Так например, не наказывается отрубанием руки (то есть не признаётся уголовно наказуемой кражей) кража, совершённая в бане, хотя бы и на сумму не менее 10 дирхамов. А вообще, всего в блоге не изложишь, сам труд, как уже указывал, представляет интерес, так что, рекомендую.
P.S. В числе трудов Абу Юсуфа имеется «Адаб аль-Кади». Насколько мне известно, данный труд вплотную посвящён правилам поведения для судей. Если кому-либо из коллег эта работа встречалась, прошу дать ссылку на её электронную или бумажную версию. Язык книги - лучше русский, но за отсутствием оного придётся довольствоваться каким-либо иным, особо выбирать не приходится.
Судебная практика рабски ловит каждое замечание кассационного департамента, старается согласовать свою деятельность со взглядами сената. Эта масса решений, нарастающая с каждым годом, все крепче и крепче опутывает наш суд, который как лев, запутавшийся в сетях, бессильно подчиняется своей участи, отказывается от борьбы и живёт разумом высшей инстанции. В настоящее время вся задача практики заключается в том, чтобы подыскать кассационное решение на данный случай. Борьба перед судом ведётся не силою логики, не знанием соотношения конструкции института и системы права, не искусством толкования законов, а ссылкой на кассационные решения. Печальную картину представляют теперь судебные заседания, где мы видим, как адвокаты поражают друг друга кассационными решениями, и где торжествует то, кто нашел более подходящее и притом более позднейшее. 
