3.
О длительности судебной процедуры а)
Правительство 69.
Правительство утверждает, что дело
заявителя было очень сложным с юридической
точки зрения, что, в свою очередь,
требовало глубокого анализа всех фактов
дела и всех аргументов сторон
государственными судебными органами,
как и пояснение положений действующего
законодательства. Важно то, что на каждой
стадий спора именно заявитель, а не
государственная власть, давал ход
судебной процедуре, что делало процесс
более продолжительным. Следовательно,
правительство утверждает, что
продолжительность судебного процесса
объясняется сложностью дела и действиями
заявителя, который неоднократно требовал
пересмотра окончательных решений. Оно
утверждает, что срок внутреннего
судебного процесса в данном случае не
может быть расценен, как неразумный. б)
Заявитель 70.
Заявитель оспаривает тезис правительства.
В своих первоначальных замечаниях он
утверждал, что, начиная с июня 1997 года,
его дело ожидает решения в судебных
органах Украины, которые вследствие
неправильного и противоречивого
применения украинского законодательства,
были обязаны много раз пересматривать
это дело в соответствии с указаниями
Высшего арбитражного суда. Кроме того,
заявитель указывает, что в последний
раз судебный процесс был возобновлен
по инициативе государственных властей,
которые выждали год и два месяца больше
установленного срока, чтобы подать
протест на отмену решений, вынесенных
раннее. Заявитель указывал на то, что в
течение длительного периода он находился
в неопределенной ситуации в связи с
отсутствием окончательного решения и
в условиях неопределенных перспектив
окончания внутреннего процесса. Б. Оценка Суда 1.
Относительно права заявителя на то,
чтобы его дело было рассмотрено
справедливо и публично, независимым и
беспристрастным судом 71.
Суд считает, что, учитывая обстоятельства
дела, его анализ должен заключаться в
рассмотрении вопроса о том, совместима
ли, в своей совокупности, судебная
процедура в украинских судебных
инстанциях с правом заявителя на то,
чтобы его дело было рассмотрено
справедливо и публично независимым и
беспристрастным судом в смысле статьи
6 з 1 Конвенции . Суд считает, что в
контексте настоящего дела прежде всего
необходимо рассмотреть вопрос общего
характера, который возникает, а именно,
совместима ли с принципами статьи 6 з 1
Конвенции, в свете решения по делу
Брумареску ("Брумареску против
Румынии, Большая палата, N 28342/95, 28 октября
1999 года), процедура протеста в том виде,
в котором она была предусмотрена в
украинском праве и использована в данном
случае, и если да, то в какой степени. 72.
Суд напоминает, что в соответствии со
своей постоянной юриспруденцией, право
на справедливый судебный процесс,
гарантированное статьей 6 з 1 Конвенции
, должно интерпретироваться в свете
преамбулы Конвенции, которая закрепляет
верховенство права как элемент общего
достояния договаривающихся государств.
Одним из основополагающих элементов
верховенства права является принцип
безопасности юридических связей, который
подразумевает, кроме прочего, что
окончательное решение, вынесенное судом
по какому-либо делу, не должно ставиться
под сомнение ("Брумареску против
Румынии", з 61). 73. В упомянутом решении
по делу Брумареску Суд констатировал
нарушение права заявителя на справедливый
процесс по причине того, что Верховный
Суд, на основании заявления, поданного
Генеральным Прокурором, отменил
окончательное и бесповоротное решение,
вынесенное в результате судебной
процедуры. 74. Суд считает, что настоящее
дело является подобным. Он отмечает в
этой связи, что в период разворачивания
событий по делу, Председатель Высшего
арбитражного суда, Генеральный Прокурор
или их заместители обладали, в силу
статьи 97 Арбитражно-процессуального
кодекса, правом обжаловать окончательное
судебное решение путем внесения протеста.
Подобное полномочие имело дискреционный
характер, в результате чего окончательные
судебные решения могли быть бесконечно
поставлены под сомнение. В настоящем
деле, своим постановлением от 21 апреля
2000 года, Высший арбитражный суд, на
основании протеста своего Председателя,
отменил все судебные решения, касающиеся
заявителя, и отправил дела на новое
рассмотрение в суд первой инстанции. 75.
Суд отмечает, что в настоящем деле, в
отличие от дела Брумареску, в результате
внесения протеста Председателем Высшего
арбитражного суда, заявитель получил
новую возможность защитить свои права
в судебных инстанциях. И действительно,
своим решением от 23 апреля 2001 года,
арбитражный суд Киевской области признал
незаконность решений генерального
директора "Совтрансавто-Луганск"
относительно увеличения уставного
капитала предприятия и изменения его
уставных документов, а также констатировал,
что в результате принятия этих решений,
акции заявителя были обесценены и что
права заявителя руководить предприятием
"Совтрансавто-Луганск" и контролировать
его собственность были нарушены. Суд
признал также, что компенсация, полученная
заявителем в результате ликвидации
"Совтрансавто-Луганск", не была
пропорциональной части капитала, которой
владел заявитель в момент легализации
уставных документов предприятия в
январе 1996 года. Суд обязал предприятие
"Транс Кинг", правопреемника
"Совтрансавто-Луганск", возместить
заявителю часть собственности,
принадлежавшую ему ранее. В то-же время,
арбитражный суд Киевской области
отклонил требования заявителя,
направленные против "Совтрансавто-Луганск",
без рассмотрения их по сути по причине
того, что предприятие было ликвидировано
8 июня 1999 года, и закрыл производство в
этой части. 76. Однако постановлением
от 24 января 2002 года, на основании, кроме
прочего, протеста Генеральной Прокуратуры
Украины, которая изначально не была
стороной в споре, Киевский апелляционный
хозяйственный суд отменил решение от
23 апреля 2001 года в части реституции
собственности заявителю, подтвердил
решение в части закрытия производства
в отношении требований, направленных
против "Совтрансавто-Луганск", и
отклонил все требования заявителя. 77.
Таким образом, Суд приходит к выводу о
том, что заявитель смог воспользоваться
возобновлением судебной процедуры лишь
временно, и что в настоящее время ни
одно из его требований не признано
национальными судебными инстанциями.
Кроме этого, заявитель был окончательно
лишен какой-либо возможности судебного
разбирательства своих требований,
направленных против "Совтрансавто-Луганск".
Суд считает, что судебная система,
предусматривающая процедуру протеста,
а, следовательно, возможность многократной
отмены окончательного судебного решения,
что было констатировано в настоящем
деле, сама по себе несовместима с
принципом безопасности юридических
связей, который является одним из
основополагающих элементов верховенства
права, в смысле статьи 6 параграфа 1
Конвенции и в свете упомянутого решения
по делу Брумареску. 78. Даже предположив,
что вышеупомянутые элементы не являются
достаточными для констатации нарушения
статьи 6 параграфа 1 Конвенции , в данном
деле существуют другие элементы, которые
вызывают серьезные сомнения относительно
соблюдения права заявителя на то, чтобы
его дело было рассмотрено справедливо
и публично независимым и беспристрастным
судом в смысле статьи 6 параграфа 1
Конвенции. 79. Прежде всего, признавая
свою ограниченную компетенцию в вопросе
проверки соблюдения внутреннего права
(решение по делу "Бейелер против
Италии" (Большая палата), N 33202/96, 5
января 2000 года, з 108), Суд не может не
высказать своего сомнения относительно
различности подходов, иногда противоречивых,
в применении и толковании внутреннего
права украинскими судебными инстанциями:
Высший арбитражный суд дважды отменял
решения нижестоящих судебных инстанций
по причине того, что они неадекватно
применили национальное право, не
осуществили соответствующий и глубокий
анализ фактов дела и аргументов заявителя
и что выводы, к которым они пришли, были
преждевременными и противоречивыми
(параграфы 17 и 36). Суд отмечает, что после
первой отмены судебных решений,
арбитражные судебные инстанции, судя
по всему, не приняли во внимание указания,
изложенные в постановлении Высшего
арбитражного суда от 6 марта 1998 года, в
то время как, в соответствии с украинским
правом, эти указания являются обязательными
для нижестоящих судов. И хотя Высший
арбитражный суд упрекнул нижестоящие
судебные инстанции в том, что они
недостаточно изучили факты дела и
аргументы заявителя, арбитражный суд
Киевской области, в двух своих решениях
от 23 июня 1998 года, довольствовался тем,
что повторно отклонил иск заявителя
без внесения дополнительных уточнений
относительно мотивов такого решения.
Более того, решение суда относительно
дела N 13/10-98 было вынесено без предоставления
заявителю возможности представить свои
аргументы в рамках публичного слушания
(параграф 29). 80. Наконец, Суд может
только констатировать многочисленные
акты вмешательства в судебный процесс
украинских органов власти самого высшего
уровня. Каковыми бы ни были мотивы,
выдвинутые правительством для оправдания
таких актов вмешательства, Суд считает,
что такие акты, учитывая их содержание
и форму, в которой они осуществлялись
(параграфы 18, 20, 22 и 24), сами по себе
несовместимы с понятием "независимый
и беспристрастный суд" в смысле статьи
6 параграфа 1 Конвенции . Не намереваясь
спекулировать на вопросе о каких-либо
последствиях таких актов вмешательства
на течение судебного процесса, Суд
констатирует, что в контексте настоящего
дела, заявитель мог объективно иметь
опасения относительно независимости
и беспристрастности судов. Как бы то ни
было, такие акты вмешательства, исходящие
от органов исполнительной власти
государства, свидетельствуют о недостатке
уважения к самой функции судебной
власти. 81. Суд отмечает, что определением
от 2 апреля 2002 года. Высший хозяйственный
суд отклонил кассационную жалобу
заявителя без рассмотрения ее по сути
по причине того, что заявитель не
представил подтверждения уплаты Высшему
хозяйственному суду государственной
пошлины за рассмотрение жалобы. Суд
возвратил заявителю сумму, уплаченную
им в качестве пошлины, и отметил, что
после устранения указанного недостатка
заявитель может вновь представить свою
жалобу. Определением от 26 апреля 2002
года, Высший хозяйственный суд отклонил
жалобу заявителя по причине пропуска
одномесячного срока, установленного
для ее подачи. Таким образом, Суд отмечает,
что кассационная жалоба заявителя не
была рассмотрена по сути по причине
несоблюдения предусмотренных
законодательством формальностей, что
могло бы привести к выводу о том, что
заявителем не исчерпаны внутренние
средства правовой защиты. В то же время,
он напоминает, что в соответствии с его
постоянной юриспруденцией относительно
правила об исчерпании внутренних средств
правовой защиты, это правило должно
применяться с некоторой гибкостью и
без чрезмерного формализма, оно не
требует автоматического применения и
не носит абсолютного характера;
контролируя его соблюдение, необходимо
принимать во внимание обстоятельства
дела (см., с соответствующими изменениями,
решение по делу "Илхан против Турции"
(Большая палата), N 22277/93, 27 июня 2000 года,
з 59). Он считает, что эти положения
применяются, mutatis mutandis, в настоящем деле.
В данном деле, Суд приходит к выводу о
том, что, хотя в своем определении от 2
апреля 2002 года Высший хозяйственный
суд признал факт уплаты заявителем
государственной пошлины, он отклонил
кассационную жалобу по причине того,
что заявитель не представил подтверждения
такой уплаты. Кроме этого, Суд считает,
что Высший хозяйственный суд, указывая,
что после устранения формального
недостатка заявитель может вновь подать
свою кассационную жалобу, не мог не
знать о том, что одномесячный срок,
установленный для подачи жалобы, будет
пропущен. Однако он ни коснулся этого
вопроса в своем определении от 2 апреля
2002 года, ни предоставил заявителю точный
срок для исправления его кассационной
жалобы. В результате своим определением
от 26 апреля 2002 года Высший хозяйственный
суд отклонил кассационную жалобу
заявителя по причине пропуски срока.
Учитывая такое непоследовательное
поведение Высшего хозяйственного суда,
и, принимая во внимание предыдущее
поведение национальных судебных
инстанций (параграф 79), Суд считает, что
при таких обстоятельствах было бы
чрезмерным формализмом упрекать
заявителя в неудаче его кассационной
жалобы. 82. Принимая во внимание акты
вмешательства органов исполнительной
власти государства в судебные процедуры,
роль, которую играл протест в этих
процедурах, а также совокупность других
элементов, упомянутых выше, Суд приходит
к выводу о том, что право заявителя на
то, чтоб его дело было рассмотрено
справедливо и публично независимым и
беспристрастным судом, в смысле статьи
6 параграфа 1 Конвенции , в свете принципов
верховенства права и безопасности
юридических связей, было нарушено. Таким
образом, имело место нарушение статьи
6 параграфа 1 Конвенции . II.
Относительно права заявителя на то,
чтоб его дело было рассмотрено в разумный
срок 83.
Принимая во внимание свои предшествующие
выводы, Суд считает, что нет необходимости
отдельно рассматривать требование
заявителя относительно длительности
судебной процедуры, так как это требование
составляет один из частных аспектов
права на справедливый процесс,
предусмотренного статьей 6 параграфа
1 Конвенции , которое уже было
проанализировано Судом. III.
Относительно предполагаемого нарушения
статьи 1 протокола № 1 84.
Ссылаясь на статью 1 Протокола N 1 ,
заявитель жалуется на то, что вследствие
легализации исполкомом Луганска
незаконных решений "Совтрансавто-Луганск",
его акции были обесценены и что в
результате он утратил контроль над
деятельностью и имуществом
"Совтрансавто-Луганск". Он также
утверждает, что компенсация, полученная
им в результате ликвидации
"Совтрансавто-Луганск", не была
пропорциональной части капитала, которая
ему принадлежала изначально. Статья 1
Протокола N 1 предусматривает следующее:
"Каждое физическое или юридическое
лицо имеет право мирно владеть своим
имуществом. Никто не может быть лишен
своего имущества иначе чем в интересах
общества и на условиях, предусмотренных
законом или общими принципами
международного права. Однако предыдущие
положения никаким образом не ограничивают
право государства вводить в действие
такие законы, которые, по его мнению,
являются необходимыми для осуществления
контроля над имуществом в соответствии
с общими интересами или для обеспечения
уплаты налогов или других сборов, а
также штрафов". А. Аргументы сторон 1.
Правительство 85.
Правительство ссылается на украинское
законодательство, по которому владелец
предприятия ответственен за соответствие
закону учредительных документов,
представленных в государственные органы
регистрации. Оно утверждает, что
исполнительный комитет Луганска как
государственный орган, уполномоченный
осуществлять регистрацию учредительных
документов и решений "Совтрансавто-Луганск",
не может быть ответственен за содержание
этих документов. 86. Правительство
утверждает, что между 1996 и 1998 годами
разные государственные органы много
раз осуществляли контроль над деятельностью
"Совтрансавто-Луганск", не
констатировав при этом ни одного
"серьезного" нарушения национального
законодательства. Во всяком случае,
даже, если бы серьезное нарушение
законодательства имело место, то всю
ответственность должно было взять на
себя предприятие "Совтрансавто-Луганск".
Роль государства состояла в осуществлении
регистрации решений "Совтрансавто-Луганск"
от 18 ноября 1997 года и 17 февраля 1998 года,
соответствие актов регистрации и решений
"Совтрансавто-Луганск" закону было
подтверждено судебными органами. Однако,
по мнению правительства, не существует
никакой прямой связи между актами
регистрации исполнительного комитета
и потерей заявителем контроля над своим
имуществом. Таким образом, право,
гарантированное статьей 1 Протокола N
1 не было ущемлено государством.
Правительство ссылается на дело "Брамелид
и Мальмстром против Швеции", в котором
Европейская Комиссия по правам человека
констатировала, что "принудительная
продажа акций, имеющих экономическую
ценность, не является нарушением статьи
1 Протокола N 1 ". 2.
Заявитель 87.
Со своей стороны заявитель указывает,
что полномочия исполнительного комитета
в сфере регистрации решений предоставлены
государством и четко регламентированы
национальным законодательством. В
соответствии с украинским законодательством,
исполнительный комитет осуществляет
функции на основе принципа верховенства
права и в соответствии с процедурой,
установленной законом. Таким образом,
исполнительный комитет отвечает за
осуществление своих полномочий, что
предусмотрено Конституцией (статья 56)
и законодательством. 88. Более того,
заявитель утверждает, что ответственность
исполнительного комитета основывается
на положении, в соответствии с которым
он должен отклонить заявление о
регистрации, поданное предприятием,
исходя из решения, содержание и форма
которого противоречат закону. Отказ
исполнительного комитета регистрировать
решение предприятия составляет только
один аспект ответственности предприятия.
Тем не менее, рассматриваемая
ответственность не исключает
ответственности исполнительного
комитета, который также должен соблюдать
процедуру, предшествующую регистрации.
Закон устанавливает исчерпывающий
список документов, которые должны быть
представлены в исполнительный комитет
для того, чтобы решение о внесении
изменений в учредительные документы
или решение об увеличении капитала
могло быть зарегистрировано и вступило
в силу. Также в исполнительный комитет
должен быть представлен протокол
собрания акционеров, в котором указано
о принятии рассматриваемого решения.
Этот документ должен быть подписан
всеми акционерами. В данном деле подписи
отдельных акционеров должны были быть
более того легализированы нотариусом.
Однако исполнительный комитет
зарегистрировал решение об увеличении
капитала и внесении изменений в
учредительные документы украинского
предприятия, не требуя вышеуказанных
протоколов. В этих условиях исполнительный
комитет должен был отклонить просьбу
о регистрации этих решений. Неосуществление
государственного контроля над
деятельностью акционерного общества,
предусмотренного законом, возлагает
ответственность на исполнительный
комитет. Однако, если исполнительный
комитет осуществляет только функцию
регистратора его полномочия контроля
не имеют смысла. Более того, в соответствии
с украинским законодательством,
исполнительный комитет как "государственный
орган, отвечающий за свои решения",
может быть юридически поддан критике
за свою деятельность или бездеятельность,
при чем возмещение убытков, возникших
по причине противозаконного действия
или бездействия исполнительного
комитета, гарантируется в равной степени
законом и Конституцией (статья 56). 89.
Заявитель утверждает, что своими
неправомерными актами регистрации
исполнительный комитет узаконил решения
"Совтрансавто-Луганск". Более того,
он утверждает, что среди всех государственных
органов, осуществляющих контроль над
деятельностью акционерных обществ,
самым важным является Государственная
комиссия по ценным бумагам и фондовому
рынку, которая занималась деятельностью
"Совтрансавто-Луганск" в марте
1998 года и констатировала многочисленные
нарушения компанией действующего
законодательства. Однако выводы Комиссии,
согласно которым заявитель должен был
вмешаться в процесс, не были приняты во
внимание арбитражными судами. Что
касается ссылки Правительства на дело
"Брамелид и Мальмстром против Швеции",
заявитель указывает, что в его деле речь
идет не о "принудительной продаже
акций", его право на собственность
было ущемлено вследствие лишения его
контроля над деятельностью и имуществом
"Совтрансавто-Луганск". Б.
Оценка Суда 1. Относительно применимости
статьи 1 Протокола N 1 90.
Суд напоминает, что в соответствии со
своей постоянной юриспруденцией, статья
1 Протокола N 1 содержит три различные
нормы; первая, которая закреплена в
первой фразе первого абзаца и носит
общий характер, устанавливает принцип
уважения собственности; вторая, которая
содержится во второй фразе того же
абзаца, касается лишения собственности
и устанавливает некоторые условия, при
которых оно возможно; что касается
третьей нормы, содержащейся во втором
абзаце, то она, в частности, признает за
государствами возможность регламентации
пользования имуществом в соответствии
с общим интересом. Эти правила не лишены
связи между собой. Второе и третье
правило являются частными случаями
вторжения в право собственности;
соответственно, они должны толковаться
в свете принципа, закрепленного в первом
правиле (решение по делу "Бейелер
против Италии", параграф 98). 91. Суд
отмечает, что в своем решении о приемлемости
он уже пришел к выводу о том, что
принадлежавшие эаявителю акции несомненно
имели экономическую ценность и являются
"имуществом" в смысле статьи 1
Протокола N 1 . Учитывая то, что правительство
не оспаривает тезис, в соответствии с
которым заявитель являлся владельцем
спорных акций, Суд констатирует, что
статья 1 Протокола N 1 применима в данном
случае. 92. Суд должен также определить,
какое положение статьи 1 Протокола N 1
применимо в данном случае. В этой связи
Суд напоминает, что "акция предприятия
является комплексной вещью. Она
подтверждает, что ее держатель владеет
частью уставного капитала предприятия
и имеет определенные права. Речь идет
не только о праве опосредованного
контроля над активами, но также и о
других правах, которыми может обладать
держатель акции, в частности, о праве
голоса и о праве влиять на деятельность
предприятия" (N 11189/84, "Общество S. и
Т. против Швеции", решение от 11 декабря
1986 года, Решения и отчеты (D.R.) 50, р. 158).
Суд отмечает, что в настоящем деле
заявитель владел изначально 49% акций
"Совтрансавто-Луганск". Вследствие
многократного увеличения уставного
капитала "Совтрансавто-Луганск",
часть капитала, принадлежавшего
заявителю, уменьшилась с 49% до 20,7%. В
результате, полномочия заявителя как
держателя акций, а именно, его полномочия
управлять предприятием и контролировать
его имущество, претерпели изменения. 93.
Учитывая обстоятельства настоящего
дела и принимая во внимание специфику
природы имущества, которым владел
заявитель, Суд считает, что данное дело,
по причине своей сложности, как по факту
так и по праву, не может быть отнесено
ни к одной из категорий, четко определенных
статьей 1 Протокола N 1 . Таким образом,
он считает, что необходимо рассматривать
настоящее дело в свете общей нормы
данной статьи. 2.
Относительно сути статьи 1 Протокола N
1 94.
Суд напоминает три нормы, содержащиеся
в статье 1 Протокола N 1 (параграф 90). Он
отмечает, что в данном деле не имеет
место ни прямое лишение национальными
органами власти имущества заявителя,
ни другое вмешательство, сравнимое с
таким лишением. 95. Суд констатирует,
что заявитель упрекает государство в
невыполнении своего обязательства по
осуществлению эффективного и
соответствующего закону контроля над
деятельностью "Совтрансавто-Луганск",
что позволило последнему принять
незаконным образом свои решения об
увеличении уставного капитала и об
изменении уставных документов, а затем
ликвидировать предприятие. Суд напоминает,
что он ограничен в своей компетенции
по вопросу проверки соблюдения внутреннего
права (решение по делу "Хаканссон и
Стюрессон против Швеции" от 21 февраля
1990 года, серия А N 171, параграф 47) и не
имеет цели заменить внутренние судебные
инстанции. Именно на национальные
инстанции, в частности суды, возлагается,
в первую очередь, обязанность по
толкованию внутреннего законодательства
("Уейт и Кеннеди против Германии"
(Большая палата), N 26083/94, 18 февраля 1999
года). В то же время, роль Суда заключается
в том, чтобы определить, совместимы ли
результаты, к которым пришли национальные
судебные инстанции, с правами,
гарантируемыми Конвенцией и Протоколами
к ней. 96. Суд напоминает, что в соответствии
со статьей 1 Конвенции , каждая
договаривающаяся сторона "обеспечивает
каждому лицу, находящемуся под ее
юрисдикцией, права и свободы, определенные
в (...) Конвенции". Это обязательство
- обеспечивать эффективную реализацию
прав, гарантированных в данном договоре,
- может означать для государства
позитивные обязательства (см., например,
решение по делу "X и Y против Нидерландов"
от 26 марта 1985 года, серия А N 91, параграфы
22-23). В таком случае государство не может
занимать пассивную позицию, и тогда
"нет места различию между действием
и бездействием" (см. с соответствующими
изменениями решение по делу "Эйри
против Ирландии" от 9 октября 1979 года,
серия А N 32, параграф 25). Что касается
права, гарантированного статьей 1
Протокола N 1 , такие позитивные
обязательства могут потребовать
осуществления определенных необходимых
мер, направленных на защиту права
собственности (см. с соответствующими
изменениями, решение по делу "Лопес
Остра против Испании" от 9 декабря
1994, серия A N 303-C, параграф 55) даже в случаях,
когда речь идет о споре между физическими
или юридическими лицами. В частности,
это означает для государства обязательство
разработать такую судебную процедуру,
которая была бы снабжена всеми необходимыми
процессуальными гарантиями и позволяла
бы национальным судам эффективно и
справедливо рассматривать любой спор,
возникающий между частными лицами. 97.
В настоящем деле Суд не может оспорить
результаты, к которым пришли украинские
судебные инстанции. Его задача заключается
в том, чтобы проверить, совместима ли
форма, в которой эти судебные инстанции
осуществили толкование и применение
внутреннего права, с правом собственности
заявителя. В этой связи Суд может только
констатировать серьезные недостатки
в смысле статьи 6 параграфа 1 Конвенции
, которыми страдала судебная процедура,
что было зафиксировано Судом в его
предыдущих выводах (параграфы 71-82). Суд
считает, что несправедливый характер,
который был присущ судебной процедуре,
имеет прямую связь с правом собственности
заявителя. И действительно, неоспоримым
является то, что отказ судебных инстанций
подчиниться указаниям Высшего арбитражного
суда, а также существенные различия в
подходах, которые продемонстрировали
судебные инстанции разных уровней при
применении и толковании национального
права, сделали возможным многократное
возобновление судебной процедуры и
таким образом создали ситуацию постоянной
неопределенности относительно вопроса
о законности решений "Совтрансавто-Луганск"
и актов исполкома Луганска. Кроме этого,
акты вмешательства органов исполнительной
власти государства в судебные процедуры
существенным образом способствовали
этой неопределенности. Наконец, форма,
в которой завершилась судебная процедура
(параграф 81), не представляется совместимой
с обязанностью государства реагировать
с максимальной когерентностью на
ситуацию, в которой находился заявитель
(см. с соответствующими изменениями
решение по делу "Бейелер против
Италии", параграф 120). В результате,
заявитель вынужден был терпеть такую
неопределенность в течение периода, на
протяжении которого изначальная
стоимость его акций была уменьшена, что
повлекло за собой изменения в полномочиях
заявителя управлять "Совтрансавто-Луганск"
и контролировать его имущество (там же,
параграф 110). 98. Принимая во внимание
вышеизложенное, Суд приходит к выводу
о том, что форма, в которой протекала и
завершилась судебная процедура, а также
ситуация неопределенности, от которой
пострадал заявитель, разорвали
"справедливый баланс" между
требованиями публичного интереса и
императивами защиты права собственности
заявителя. В результате государство не
выполнило своей обязанности по обеспечению
заявителю эффективного осуществления
его права собственности, гарантированного
статьей 1 Протокола N 1 . Таким образом,
имело место нарушение статьи 1 Протокола
N 1.
|